Марина Пятница родилась 23 марта 1994 года в Рязанской области. В настоящее время живет в Рязани. Пишет рассказы с отрочества. Совмещала участие в городских конкурсах и работу над фанфиками, при этом не стыдится ни первого, ни второго. Пару лет ничего не писала, что считала признаком взросления. Но потом поняла: так больше продолжаться не может. Марина стала выкраивать время для рассказов, даже когда пришлось совмещать учёбу и работу или несколько подработок. Написала небольшой цикл мистически-готических мэшапов "Леди, которых не было". Долгое время писала в основном фэнтези и городское фэнтези, но сейчас двигается в сторону классической научной фантастики.
Скрипт подбирал пароль в автоматическом режиме. Лиза сделала всё что могла, теперь оставалось только ждать и надеяться. Ни то, ни другое не было её сильными сторонами. Лиза нервно поправила старую повязку на глазу. В повязке не было особого смысла, глаз всё равно не реагировал на свет, но так было проще. Так Лиза помнила, ради чего она продолжала пытаться.
— Мы с тобой будем как пираты, — сказала Светка лет десять назад, уговорив маму сшить им чёрные повязки вместо белых больничных. Её мать была готова сшить хоть чёрные, хоть розовые, хоть золотые, если бы это помогло. Вот только не помогло бы — это знали и мама, и Лиза, и сама Светка.
Почему-то Лиза запомнила, как Светка завязывает чёрные ленты на Лизином затылке. Но Светка не могла этого сделать. Не могла. Наверное, повязку ей помогала надеть медсестра. Но Лиза запомнила, что это была Светка. Пронесла воспоминание, которого не могло существовать, через годы и теперь сидела, смотрела, как ломается защита сервера, и нервно теребила завязки. Потому что всё это ради Светки.
На экран выгрузились данные. Теперь Лиза знала, во сколько и каким маршрутом поедет фура — единственный шанс подобраться к серверам компании, которую Лиза когда-то боготворила. Лиза в последний раз поправила повязку, ненавязчиво привлекая к ней внимание снующего вокруг официанта. Если того спросят, он обязательно вспомнит приметную чёрную ленту — и больше ничего. Никто никогда не запоминает черты лица человека в повязке. Прятаться лучше всего на видном месте. Лиза выбросила стаканчик с кофе в урну и двинулась к выходу, слегка задев плечом колонну. Всё ещё не освоилась.
Заново привыкать к монокулярному зрению было нелегко. Но она однажды уже прошла через это, справится снова. Глазной имплант отключился неделю назад. Тихо пикнул, как разрядившийся смартфон, — и кусок мира погрузился в темноту.
Лиза знала, что так произойдёт. Её имплант был одним из первых, старый, давно не приносящий прибыли и не интересный крупным компаниям. Слухи о том, что скоро праздник закончится, ходили давно. Технологии устаревают, и в любой прекрасный солнечный день именно та, что изменила твою жизнь, может оказаться никому не нужным старьём.
В лучшем случае компания-производитель перестанет высылать обновления и закроет официальные ремонтные центры. Ты сможешь жить и дальше со своим протезом, но первая же неполадка, первый же обрыв провода или сбой системы — и можешь попрощаться с привычной жизнью, возможно навсегда. Кроме того, всегда есть и худший случай — запланированное устаревание.
Человечество пережило это с кассетами, смартфонами, потом с очками, имитирующими сетчатку глаза, теперь очередь бионических глаз и конечностей.
Лиза думала, что будет к этому готова. Она следила за биржевыми индексами и новостями об инвестициях. Она давно знала.
Оказалось, к этому нельзя было подготовиться. Темнота накинулась на неё на улице, слева мир схлопнулся до кончика её носа. Лиза споткнулась, чуть не врезалась в человека перед ней, но вовремя взяла себя в руки. Просто темнота. Вот и всё. Секундой позже пришла боль. Мигрень запульсировала в левом виске, а из правого глаза, отвыкшего смотреть на мир в одиночестве, полились слёзы. Лиза привалилась к ближайшей стене. Вслед за болью пришла паника. Воздуха не хватало, разум не мог спокойно принять, что всё началось опять. Лиза слишком привыкла не жить нормально. Просто жить. А теперь её жизнь разваливалась на части. И к этому, честно говоря, Лиза тоже привыкла. Слишком уж часто приходилось ей собирать свою жизнь по кусочкам.
Впервые жизнь разлетелась на кусочки, когда Лизе только исполнилось семнадцать. Машина, влетевшая в автобус. Когда Лиза очнулась, темнота уже была с ней. Слева. Темнота ласково клубилась, прикрывая левую часть тела, искорёженную, перемеленную, вызывающую слёзы боли и бессилия. А потом и слёзы отчаяния. Лиза глухо застонала. Она больше не знала, что делать дальше. Как мечтать, как любить, как…
— Ну, наконец-то! — Из темноты раздался звонкий голос. — Здесь вообще-то безумно скучно.
Лиза с трудом повернула голову. На соседней койке лежала девчонка, почти полностью закованная в бинты и фиксаторы. Девчонка улыбнулась, услышав скрип и шорохи, но продолжила смотреть вверх.
— Смотришь? — спросила она, не отрывая взгляд от потолка. — Меня Света зовут, можно Светка.
Лиза назвала своё имя и затихла. Было непонятно, хочет ли Светка продолжать беседу. Вроде сказала, что ей скучно, а сама даже не взглянула.
— Эй, ты там живая? — снова подала голос соседка. Её голос звучал скорее обеспокоенно, чем шутливо. — Ты осторожнее там, я же помощь не вызову.
Лиза не стала спрашивать почему. Ответ вертелся где-то на грани сознания, но думать о нём не хотелось. Слышать его вслух не хотелось тем более. Поэтому Лиза спросила про школу. Потом про сериалы. Про любимые музыкальные группы. Про планы на поступление. Про кошек. Про лето. Только не про то, как оказались на этих койках.